Сказать, что в советское время было лучше, трудно. Ну, положим, про Афганистан понимали все, и гордящихся было мало: там люди с трудом придумывали себе оправдания. А вот с Чехословакией? Чехословакия гораздо меньше нас задела. Про войну же с Финляндией или про войну с Японией – здесь чувства вины у нас совсем не было. Хотя в обоих случаях мы были явными агрессорами. Но переживаний это больших не вызывало.
Но в СССР было иное. Вплоть до самого последнего времени любая агрессия воспринималась (и отчасти так и было) как экспансия коммунизма. А коммунизм воспринимался (и ОТЧАСТИ и был) как добро. В какой части коммунизм был добром, при всей страшной практике своего воплощения? Добром в коммунизме была мечта, идеал. Она-то и служила оправданием преступлений.
Сегодня ситуация изменилась. Агрессивности прибавилось (после 45-го года СССР не приращивал свою территорию – разве что территорию своего влияния). Очень заметно прибавилось лжи. Про воровство и прочие гримасы капитализма я просто не говорю. А вот оправдания в виде высокой цели у всего этого уже нет. Просто ложь. Просто агрессия. Просто воровство. Просто растление. Без чего бы то ни было чистого, пусть даже и хотя бы только мечты.
И, казалось бы, чувство стыда от соучастия во всем этом беспределе, беспределе прежде всего нравственном, должно было бы быть очень острым. Но – нет. Здесь вступают в работу механизмы психологической защиты. И стыд давят на корню. Причем давят очень интересным и, кажется, совершенно новым для нас способом. Не вытесняют (“не буду об этом думать”), не оправдывают (“это не плохо, а хорошо”), не оправдываются (“а как можно по-другому?”). А отказываются оценивать – “Плохо? Да, плохо. Ну и что?”.
Власть играет на низменных чувствах народонаселения. Переиграть (“наш-то опять всех…”), обмануть (чтобы не сказать порезче) стало добродетелью. Отжали Крым? Да отжали. И это прекрасно! Набрали медалей на допинге? Ну, и отлично! Как мы их! Взять что-то хитростью или силой – это не плохо. Это хорошо. Ложь – это хорошо. Нам нравится лгать. Нам не очень нравится, когда нам лгут, но нам нравится лгать самим. И поэтому мы с большим пониманием относимся к тому, что нам тоже лгут. Понимаем, что лгут. Конечно, понимаем, мы же не идиоты (во всяком случае – многие из нас). Но, став сами частицами этой тотальной лжи, мы ложью больше не возмущаемся. И воровством не возмущаемся. И грабежом тоже – а что, право сильного.
Страну опустили. В буквальном смысле слова. С более высокого уровня нравственного развития перевели на менее высокий. Как минимум – нравственного, но, конечно, не только нравственного, но и эстетического, и интеллектуального развития. Действие это имеет свое название. Растление. Состояние, в котором мы оказались, тоже имеет свое название. Это сатанизм. И поголовное ношение крестов этот сатанизм разве что усиливает.
Чему мы радуемся, когда с удовольствием соучаствуем во лжи (да хоть в той же истории с тем же допингом)? Кого мы обманываем? Гейропу? Пиндосов? Укров? Их мы всех обыгрываем? Нет, конечно. Мы обманываем только самих себя. И крадем тоже у самих себя. Свою жизнь мы опустошаем. И свою душу.
Раньше мы гордились: ничего что мы бедные, зато духовные. Бедные материально, а внутри-то мы ого-го-го! Сегодня мы нищие прежде всего внутри. Наша жизнь пуста даже по сравнению с в самом деле не очень богатой жизнью людей Запада. Какая-то болтовня еще сохраняется. Раздутое и уже абсолютно неадекватное самомнение сохраняется. А за этим – ничего.
И естественно, когда нам пододвигают зеркало, мы с ужасом от него отстраняемся. Нам хочется разбить и зеркало, и того, кто нам его подставляет.
Первые ли мы в истории, кто с радостным похрюкиванием опустился в грязь, в астральную, в духовную грязь? Первые, кто находит удовольствие в низком? Конечно, нет. Примеров такого рода в истории множество. Начиная с Содома. Все эти истории развивались по одному из двух возможных сценариев. Сценарий первый – как в книге Ионы: народ хватался за голову и сам себя вытягивал за волосы из болота, в которое он же сам себя и погрузил. Сценарий второй – как в истории про Содом: народ бывал стерт с лица земли внешней силой.
Какой сценарий ожидает нас? Это в какой-то мере от нас и зависит.
