Яблоко заявило о своей контрреволюционности – всё что угодно, только не это. В том смысле, что лучше Путин, чем Дзержинский.
Не вдаваясь в анализ причин такой позиции (искренне или в погоне за местом под солнцем?) и ее манипулятивного потенциала (напугать совсем ужасным, чтобы примирить с “просто” ужасным), поговорим о самих революциях – страшный это зверь или не очень, и как держать его в клетке?
Кровавость революции определяется двумя факторами – культурным уровнем народа и запущенностью ситуации. Мы видели и видим много разных революций. И далеко не все из них страшно кровавы. Русская революция 1917-го года была кровавой, прежде всего, из-за крайне низкого культурного уровня революционного народа: лить кровь для него было одно сплошное удовольствие. В 91-м году ситуация изменилась, и революция получилась почти бескровной. Запущенность ситуации – фактор не менее важный. В 1917-м году прорвался многовековой нарыв. Слишком много боли, слез, страданий скопилось. Отсюда и моря крови.
Сегодня к революции ведет дело власть и только власть. С одной стороны – проводя политику культурной деградации, с другой – отказываясь от работы с реальными болезнями, загоняя эти болезни внутрь. А помогают власти в этом как раз те, кто пугают народ революциями.
Я не знаю, по недомыслию Шлосберг участвует в этой кампании или у него есть здесь прагматический интерес. А может – и то, и другое. Но и Шлосберг, и все остальные яблочники в своих попытках предотвратить революцию реально ее только приближают. Нарыв можно вылечить зеленкой. Пощипет, конечно. Но можно от лечения и отказаться. И тогда последствия непредсказуемы.
У нас нет выбора – революциия или эволюция. Как его не было у русских интеллигентов сто лет назад. Власть, и сегодняшняя, и тогдашняя, такого выбора нам не оставила. У нас есть другой выбор: делать вид, что мы ничего не видим и не понимаем, или действовать в соответствии с велением времени.
Сегодня это означает две вещи. Первая – поставить РФ с головы на ноги, чтобы голова оказалась наверху, а ноги внизу. На практике это означает передачу власти от духовно-нравственных низов духовно-нравственным верхам. Бандиты и воры должны быть от власти отстранены. Вторая вещь – лечить саму голову. Наши самые правдивые не слишком честны, самые умные – не слишком умны, а самые добрые – не безумно добры. Умнеть, честнеть, добреть необходимо, в первую очередь, лучшим, а не худшим. Худшие этот процесс не начнут. Могут только присоединиться. Да и то – только последними.
Вот чем надо заниматься. А не пугать друг друга страшилками, не болтать глупости и не бегать на поводке у манипуляторов от воображаемого кнута за воображаемой морковкой.
