Дмитрий Сотников, адвокат
Новый год прекрасный праздник! Как правило, если законодатель хочет кардинально поменять жизнь граждан, то менять он ее начинает именно под Новый год, чтобы страна, вымотанная подготовкой к праздникам и очнувшаяся после них от угара веселья, вдруг поняла, что правила жизни изменились.
Так в декабре в Правительство РФ поступил законопроект за авторством МВД с длинным названием: «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (в части введения особого порядка досудебного производства)».
Здесь нужно сделать небольшое отступление, чтобы до конца понять важность данного законопроекта. Дело в том, что многие предполагают, что российский суд может разобраться во всех огрехах дознания и следствия, в связи с чем необходимо стремиться к скорейшей передаче уголовных дел судье. Данное утверждение в корне ошибочно. Судье ложится на стол готовое к приговору дело. Судья поверхностно (зачастую – просто визуально) перепроверяет доказательства и выносит соответствующее решение. Чем и объясняется крайне низкий процент оправдательных приговоров – 3,2 %. Кроме того, российский процесс, в отличие от американского, не предполагает судебного расследования, что лишь подтверждает приоритет стадий следствия и дознания над судебной, которая по сути является декларативной, и на которой серьезно решается лишь вопрос наказания, а не виновности.
Раннее, по УПК РСФСР, суд был обязан устанавливать истину.
Так, в соответствии со ст. 243 УПК РСФСР председательствующий руководил судебным заседанием, принимая все предусмотренные Кодексом меры к всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств дела и установлению истины, устраняя из судебного разбирательства всё, не имеющее отношения к делу, и обеспечивая воспитательное воздействие судебного процесса.
Однако из ст. 243 УПК РФ истина исчезла. Председательствующий руководит судебным заседанием, принимает все предусмотренные настоящим Кодексом меры по обеспечению состязательности и равноправия сторон; председательствующий обеспечивает соблюдение распорядка судебного заседания, разъясняет всем участникам судебного разбирательства их права и обязанности, порядок их осуществления, а также знакомит с регламентом судебного заседания.
Роль суда стала исключительно формальной.
Но если роль суда формальна, кто же тогда вершит судьбы обвиняемых? Ответ прост: следователи, дознаватели и прокуроры.
Из дальнейшего изучения УПК РФ быстро станет ясно, что права защиты (адвокат, обвиняемый) и обвинения (дознаватель, следователь, прокурор) не равны. Так, собирать доказательства могут и адвокат, и дознаватель (следователь), но фиксировать их в деле может только дознаватель (следователь). Дознаватель (следователь) вправе отказать адвокату в удовлетворении ходатайства о приобщении любых доказательств, либо производстве любых следственных действий, в силу того, что он вправе самостоятельно направлять ход расследования, принимать решение о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с УПК РФ требуется получение судебного решения или согласия начальника подразделения дознания (руководителя следственного органа).
Таким образом, уголовный процесс в России носит не состязательный, как учат на юрфаке, а обвинительный характер, при этом он даже не стремится к установлению истины.
Новый год принес еще большее усиление обвинительного характера, а вот истина здесь явно ушла в минус.
Так, глава 32.1. – Дознание в сокращенной форме – утрачивает силу.
Вместо нее вводится глава 32.2. – Особый порядок досудебного производства.
В чем особенность? В соответствии с ч.2 ст. 226.1. УПК РФ дознание в сокращенной форме производится на основании ходатайства подозреваемого о производстве по уголовному делу дознания в сокращенной форме при признании подозреваемым свей вины, характера и размера причиненного преступлением вреда, а также если он не оспаривает правовую оценку деяния, приведенную в постановлении о возбуждении уголовного дела.
В соответствии с законопроектом эта статья утрачивает силу и вводится другая статья: 226.10, в соответствии с которой особый порядок досудебного производства может применяться по письменному поручению начальника органа дознания в отношении конкретного лица в случае, если причастность лица к совершению преступления очевидна и доказывание не представляет сложности.
То есть, отрицание вины подозреваемым перестает играть существенную роль, а степень очевидности преступления и простоты его доказывания определяет начальник органа дознания. «Элементарно, Ватсон!»
В течение 24 часов с момента дачи начальником органа дознания письменного поручения о применении особого порядка досудебного производства, письменно уведомляются заявитель и лицо, в отношении которого применяется особый порядок досудебного производства. При этом заявителю и лицу, в отношении которого осуществляется особый порядок досудебного производства, разъясняются их право обжаловать данное поручение, и порядок его обжалования. В тот же срок копия поручения начальника органа дознания направляется прокурору. Особый порядок досудебного производства должен быть окончен в срок, не превышающий 10 суток. Этот срок исчисляется с момента поступления сообщения о преступлении до направления уголовного дела прокурору для утверждения обвинительного постановления. Прокурор рассматривает уголовное дело, поступившее с обвинительным заключением, и в течение 24 часов принимает по нему постановление.
Таким образом, по ряду статей Уголовного кодекса: 112, 115, 116, 117 части первой, 118, 119, 121, 122 частями первой и второй, 123 части первой, 125, 127 части первой, 128.1, 150 части первой, 151 части первой, 151.1, 153 – 157, 158 части первой, 159 части первой, 159.1 части первой, 159.2 части первой, 159.3 части первой, 159.4 части первой, 159.5 части первой, 159.6 части первой, 160 части первой, 161 части первой, 163 части первой, 165 части первой, 166 части первой, 167 части первой, 168, 170, 171 части первой, 171.1 частями первой, третьей и пятой, 175 частями первой и второй, 177, 180 частями первой и второй, 181 части первой, 191.1 частями первой и второй, 194 частями первой и второй, 200.1 части первой, 203, 207 части первой, 213 части первой, 214, 218, 219 части первой, 220 части первой, 221 части первой, 222 частями первой и четвертой, 222.1 части первой, 223 части первой и четвертой, 224, 228 части первой, 228.2, 228.3, 230 части первой, 231 части первой, 232 части первой, 233, 234 частями первой и четвертой, 240 части первой, 241 части первой, 242, 243 части первой, 243.1, 243.2 частями первой и второй, 243.3 части первой, 244, 245, 250 части первой, 251 части первой, 252 части первой, 253, 254 части первой, 256 – 258, 258.1 части первой, 260 части первой, 261 частями первой и второй, 262, 266 части первой, 268 части первой, 294 части первой, 297, 311 части первой, 312, 313 части первой, 314, 314.1, 315, 319, 322 частями первой и второй, 322.1 части первой, 322.2, 322.3, 323 части первой, 324, 325, 325.1 части первой, 326, 327 частям первой и третьей, 327.1 частям первой и третьей, 329 и 330 части первой Уголовного кодекса Российской Федерации, проведение расследования, от подачи заявления до направления дела в суд, будет занимать всего 12 дней – чуть менее двух недель.
В эти две недели подозреваемый должен осознать, в чем его подозревают, а в случае невиновности должен найти адвоката, найти деньги на адвоката, выработать позицию защиты, попытаться собрать доказательства в свою защиту и найти каких-либо свидетелей – практически невозможная задача. Не говоря уже о том, чтобы хоть как-то попытаться в эти сроки привлечь внимание общественности, составить и направить жалобы в контролирующие вышестоящие инстанции.
И вот она, первая постсталинская «тройка»: начальник органа дознания – прокурор – судья.
Судьи – это, безусловно, элита современной российской бюрократии. Она позволяет власти беспрепятственно расправляться с политическими противниками, делая это избирательно и без публичного ужесточения законодательства (не попирая принципов суверенной демократии). Однако, в условиях затянувшегося экономического кризиса, бюджетные средства на обеспечение элитарности и необходимой численности судейского корпуса могут закончиться.
Власть к этому уже готовится, как морально, так и законодательно. Опорой будущих троек будет МВД, и в первую очередь это коснётся дознания. Что последует за этим? Предполагаю, что критерий очевидности и простоты доказывания лишь подлежит апробации на дознании, и его распространение в дальнейшем планируется и на следствие, а функции суда по назначению наказания по таким делам можно передать прокурору (в суде же ведь признается вина лица, а тут она неожиданно становится очевидной, так зачем же в таком случае суд – формальность, замедляющая уголовный процесс?)
Для современной российской действительности характерно также и то, что общественность, так громко обсуждавшая Закон «О полиции», или запрет на курение табака, или меры против выгула собак без намордников, никак не реагирует на зарождение новых «троек». Правозащитники молчат, адвокатура молчит. Внешнее общественное спокойствие, перед тем, как грянет гром. Вопрос только в том, когда он грянет, и на чьи головы обрушатся молнии.
